Основные ошибки амебы устраняются путем устранения амебы
Все-таки решил открыть запись. Собраны отрывки записей за все время ведения дневника.
читать дальшеНачалась эта история давно, без малого в самом начале сентября 2007 года, если быть более точным, то третьего числа. Ко мне, тогда еще только вступившему во взрослую жизнь, ошеломленному СУНЦом, тамошними людьми и порядками, пытающемуся все это осознать и принять, подошла невысокая, симпатичная улыбающаяся девушка с большими бантами в косах, и , продолжая улыбаться, спросила:"Привет! Ты тоже слушаешь рок?" Надо сказать, что вопрос был задан не просто так, ибо я тогда еще довольно активно носил всякую рок-атрибутику типа браслетов из плохой черной кожи с металлическими шипами, те смешные штуки, которые почему-то назывались "напульсниками", тяжелых(и совершенно холодные) ботинки-камелоты и, что и послужило, как потом выяснилось, причиной знакомства, тот самый балахон с КиШом, подаренный мне на день рождения лучшим другом. Я был немного растерян, так как, честно говоря, не привык к подобному вниманию. К тому времени мой опыт общения с девушками был весьма невелик, была одна большая недолюбовь, закончившаяся весьма плохо, хотя сейчас с этой девушкой вполне хорошо продолжаю общаться и все. Так что...Я немного растерянно и недружелюбно(это у меня такая защитная реакция. Эти самые защитные реакции тогда у меня вообще были весьма сильны и реагировали часто не на то, на что нужно) ответил, что, мол, да слушаю, есть такое дело. Мы обменялись еще парой реплик на эту тему, а потом Тома увидела кого-то из своих знакомых с ее параллели и, спросив у меня комнату, в которой я живу, убежала с ними здороваться. Я удивленно и растерянно смотрел ей в след, думая, что же это было. И, да, я был уверен, что она не зайдет. Так вот, я ошибся. Зашла. В первые недели она вообще довольно часто заходила, мы много разговаривали, узнавая друг друга, я потихоньку раскрывался и влюблялся в нее. С улыбкой сейчас вспоминаю те дни. Сложно было не влюбиться в такую девушку, как я узнал позже, многие в нее влюблялись, и я, если можно так сказать, вышел из этой ситуации, пожалуй, лучше всех которая первой знакомится, активно ломится общаться, тем самым помогая справиться с моей интроверсией, рассказывает о СУНЦе, о порядках и традициях, слушает ту же музыку, да и к тому же играет на гитаре. И я, конечно же, влюбился. Как я понимаю сейчас, я был ей весьма интересен, но если влюбленность с ее стороны там и была, то недолго. Тома, как я заметил, довольно сложно по-настоящему влюбляется в кого-то. но вряд ли сильно более того. Во всяком случае я был безумно рад и тем отношениям, которые сложились тогда и боялся проявлять какую-либо активность. Но тем не менее было несколько совершенно потрясающих вечеров, которые я до сих пор считаю одними из лучших. Когда она приходила приходила всегда она ко мне, а не я к ней. Вообще, я был у нее дважды. Один раз в самом конце первого семестра, второй - в самом конце моего десятого класса. с гитарой, за окном тихо-тихо падал снег, а она сидела и играла. "Новые люди" Сплина, их же "Остаемся зимовать", "Воин вереска" и "Королевна" Мельницы, многое другое...А я тихо-тихо подпевал, стараясь чувствовать, как бежит время. Потому что уже тогда понимал, что это самое время имеет обыкновение в такие моменты течь куда быстрее. А в одно из воскресений она пришла с самого утра, я в честь этого забыл на поход в театр классом. Мы говорили о Серебрянном веке, о поэтах и той жизни. А потом она принесла свою тетрадку, в которой были ее любимые стихи и потом читала их вслух. Я тоже читал то, что помнил наизусть. А помнил я, надо отдать должное, довольно много. Мы так сидели до темноты, а потом она снова ушла. А еще мы часто играли в мафию и тогда, естественно, ее присутствие мне было куда важнее, чем сама игра. Пусть мы и часто убивали друг друга, пусть нас почти всегда разводило по разные стороны, нам обоим это доставляло некоторый кайф. Что еще интересно, для Томы объятия не представляются чем-то особенным, для нее это обычная форма приветствия и прощания, по крайней мере с частью знакомых. Это, очевидно, для меня тоже было странно, необычно, непривычно, ибо раньше мое личное пространство волею, уж не знаю, случая ли, отношения ко мне людей, возраста ли, было вполне себе личным, то есть недосягаемым ни для кого. Но это уже частности.
Естественно, тогда я был, как это любят говорить авторы не очень хороших романов, влюбленным и совершенно счастливым идиотом. Оставим этот штамп на совести авторов, а его здесь уместность - на моей, и пойдем дальше в нашем путешествии по моей жизни.
Сейчас, зная Тому, я понимаю, что такой интерес с ее стороны не мог продолжаться бесконечно. И вот пришло время, когда она стала приходить куда реже, затем вовсе перестала. Вместо сташих обычными приветственных объятий - вежливый кивок головой. Я отвечал таким же кивком, а что мне оставалось. Я увидел, это было совсем несложно, следующий объект интереса Томы, да, как я сейчас понимаю, именно интереса
ЕЖа по имени Никита. Я его так и называл - еж. Прозвище и закрепилось. Я вообще заметил, что имена или прозвища, данные мной людям, часто приживаются. Эта привычка изменять имена сохранилась у меня до сих пор. Но история не об этом. Конечно, видеть это было чертовски больно. И обидно. Но я понимал, что ничего не могу сделать и наслаждался теми ставшими редкими мгновениями, когда Тома забегала ко мне. Старался в такие моменты задержать разговором или чем-нибудь еще. А потом ей надоел и еж, чему я, кстати был рад. Потому позже мы с ним подружились, хороший оказался парень. Дальше где-то на месяц я потерял Тому из виду, более или менее успокоился, пришел в норму, влился в обычную сунцовскую жизнь. Видел только Тому изредка в коридоре по дороге на уроки, и в эти моменты, конечно, все возвращалось. Но это было редко. А потом я заметил, что Тома вместо своих обычных ярких одежд стала носить всегда черное, но я не спрашивал о причинах. Тогда мы вообще редко разговаривали.
А потом пришел декабрь с его тихим, но настоящим зимним холодом, мягкими снегопадами и уютными вечерами на улице в свете серебряной луны и желтых фонарей. И в один из таких вечеров пришла Тома и позвала гулять. У нее была такая традиция, еще с ее десятого класса: брать кого-нибудь из ее знакомых парней, непременно брать у него кофту в моем случае это был балахон и гулять вокруг СУНЦа, разговаривая о жизни, рассказывая о себе и слушая другого. И тот декабрь был декабрем таких прогулок. Я не могу сказать, любил ли я ее тогда. Просто не знаю. Но что был счастлив, так это точно. В один из тех дней я впервые побывал у нее в комнате. Мы сидели и играли в "Контакт", и радости моей не было предела, когда я загадал слово, которое она и еще двое других, там присутствующих, не смогли разгадать. Хотя слово-то было простое, "карабин." Я, не мудрствуя лукаво, загадал первую вещь, что увидел. Этой вещью и оказался карабин на поясе у Томы. Как она смеялась, когда я сказал отгадку.
Примерно в тот же период ко мне подошел один из моих тогда друзей сейчас этого парня я сильно недолюбливаю, мы почти не общаемся и после некоторых колебаний сказал, что влюбился в Тому. Совершенно безумно влюбился, видеть ее ни с кем не может и все в таком духе. В те минуты я видел в том парне себя самого некторое время назад. Было так смешно и грустно. Я ничем не смог ему помочь.
А потом был второй семестр, общение с Томой сократилось до совершенного минимума, она занималась днями для того, чтобы поступить. И лишь после того, как прошли олимпиады, после того, как она получила свои дипломы, давшие ей поступление на ВМК, мы увиделись еще дважды в 10 классе.
В последние дни экзаменов, когда Тома уже была уверена в том, что поступила, она, насколько я осознал, прощалась с СУНЦом. Мы с ней довольно давно не виделись, и вот она к моей радости позвала меня гулять на Парк победы. Мы говорили об этом годе, она рассказывала о себе, о своем десятом классе, о своих мечтах. Одной из них была пройти на руках под Триумфальной аркой на Парке Победы, и она решила в тот день реализовать мечту. И сделала это, а я стоял немного в стороне и с улыбкой наблюдал за ней. Да, в тот день мы очень много разговаривали. Но я понимал, что это прощание. И был благодарен ей за тот день. Я, честно говоря, думал, что это такой последний день. Но я ошибся.
В день перед экзаменом по алгебре, моим последним экзаменом, мы с ней пошли в театр. Это было, кажется "Доходное место" в саду "Эрмитаж". Там очень уютный театр с неплохими актерами, но мы просидели там только первое действие. А потом, не помню уже почему, мы решили уйти. Доехали до того же Парка Победы, от которого Тома предложила идти пешком до СУНЦа. Да, она любит безумные идеи и это есть хорошо. Я, конечно, согласился. В этот раз разговоров было куда меньше. Был долгий путь по ночному лесу через Сетуньский заповедник, холод, пробирающийся под легкий плащ, молчание. Потрясающей красоты клочья молочно-белого тумана над чернеющей рекой. Да, мы всю дорогу, точнее почти всю, молчали. Я понимал, что вот теперь действительно конец. Что не будет больше таких дней. Что этот год, очень разный, заканчивается. И каким бы разным он не был, он мне очень понравился. Мы пришли в СУНЦ в два ночи, по пути угодив в болото, поэтому мои светлые штаны были по щиколотку в грязи, как и ее джинсы. Помню, как мы смеялись, раздумывая, как все это объяснять охраннику. Потом сидели еще два часа с ночными воспитателями, пили чай с плюшками. И в четыре я пошел спать. Точнее не спать, а проглядеть билеты, ибо я еще не начинал готовиться. В ту ночь я так и не лег. Утром, быстро сдав экзамен, пошел в комнату собирать вещи. Зашла Тома, чтобы окончательно попрощаться. Потом, в поезде, лежа в полудреме на верхней полке плацкарта и глядя на заходящее солнце я пытался сдержать слезы. Слишком явным было ощущение того, что все. Вот он, конец этого года. Что ничего и никто не вернется. Что когда я в следующем году приеду в СУНЦ, там уже не будет Томы. Да и не только ее. Я, честно говоря, не представлял СУНЦ без нее, настолько прочно они ассоциировались у меня друг с другом.
А потом было лето, была первая мфия на arttic'e. И стало куда легче. Я осознавал, что за концом всегда следует начало чего-то еще. И тот год постепенно становился пусть и приятным, но воспоминанием.
А потом начался одиннадцатый класс. Тома изредка появлялась, но я уже не любил ее. Было другое чувство. Я понимал, что любить ее, надеяться на что-то бессмысленно, что лучше продолжать по возможности прошлые отношения, но без всякой любви. Это было возможно, потому что я ничего не говорил ей о своих чувствах, и, как потом оказалось, поступил правильно. Потому что с теми, кто пытался с ней объясниться, насколько я помню, дальнейшие отношения у нее не складывались.В одиннадцатом классе она появлялась редко, потом вообще практически перестала появляться. Это дало мне возможность перестроиться, по-другому относиться к ней. Не ждать от нее смски, письма в контакт, чего-то подобного, не думать о прошлом, не анализировать, а просто радоваться, когда она звала куда-то и самому звать ее. Это оказалось так просто, когда я понял, что больше не люблю ее. А кайфа приносило не меньше, ибо она как была, так и осталась совершенно очаровательным и интересным человеком. С ума сойти, как давно все это было. В общем, одиннадцатый класс - это во всех смыслах изменение и укрепление меня как личности в целом. Тома во многом повлияла на становление моей личности, одиннадцатый класс и ее отсутствие помогли развиться тем основам, что были заложены в десятом классе. Хотя, конечно, иногда я жалел о прошлом. Но все реже.
А потом было лето поступления и не только поступления. В это время я уже активно вел дайри, поэтому рассказывать бессмысленно.
И МГУ, физфак, учеба, новые люди, новые эмоции захлестнули меня с головой. Я менялся, менялся в лучшую сторону. Мне было не до Томы, не до воспоминаний о прошлом. У меня было многое другое. Я встретился с ней в самом начале сентября, а потом не пересекался в течении нескольких месяцев. И не скучал, хотя изредка увидеться хотелось. Но, повторюсь, было слишком много нового, я менялся, формирование моей личности подходило к концу. А может и нет, может я ошибаюсь, считая так. Но в конце первого курса я понял, что все-таки соскучился. Я раздумывал, достаточно ли я соскучился или нет, но она написала. И тогда, в конце первого курса, мы достаточно часто встречались. Было много свободного времени, что у меня, что у нее. И Тома, видимо, тоже соскучилась. Никакой любви с моей стороны уже давно не было, слишком много времени прошло. Любовь осталась на той верхней полке плацкарта. Осталось чувство благодарности за то, как она повлияла на меня и дружба. Я понял, что с ней без любви по-своему интересно. Где-то, кажется, у Маши-Если мелькало выражение "Чтобы сначала Небо, и лишь потом тот, кто рядом". Так вот, это практически этот случай. В первую очередь окружающий мир, красота момента, свежий ветер и лишь потом голос и взгляд. Я думаю, именно в конце первого курса мы с ней независимо друг от друга пришли к выводу, что дружить у нас получается очень здорово и решили, что теряться так, как на моем первом курсе не есть хорошо.
А сейчас...А что же сейчас?
Сейчас любви давно нет, ей уступила место другая любовь. Совершенно другая. Те чувства, которые я испытывал в отношении Томы, в большинстве своем умерли, а я помню слова одного из фантастов, что нет ничего хуже, чем пытаться воскресить прошлые чувства. Получится несчастный, никому не нужный зомби, которого снова придется убить, что никому не доставит удовольствия. Осталось лишь мое глубокое уважение к ней как к человеку и чувство дружбы, если можно так сказать.
Добавлени еот 10.04.11.
Прошло несколько месяцев, за которые все очень быстро изменилось. Дважды Тома достаточно сильно обидела меня, хотя я и понимаю, что не умышленно. Встречи наши стали более редки. У нас как-то внезапно стало совсем мало тем для разговоров. Я уже не жду встречи с ней с радостью, не чувствую некой горечи и сожаления при прощании. Остаются лишь некая фальшь и сожаления и воспоминания о прошлом. Оконачательно я понял, что все, все действительно закончилось, во время нашей последней встречи. При встрече я просто поприветствовал ее, совсем забыв о том, что у нас маленькая традиция - объятия при встрече. Вспомнил только после ее напоминания. И в конце, когда мы уже расходились и она думала, идти ли ей в фдс, я сказал ей в отмет на фразу о том, что нам, скорее всего не по пути "Ну тогда удачи!", развернулся и ушел. И не было никаких сожалений. Были только сожаления о том, что все закончилось. Теперь уже окончательно, я думаю.
читать дальшеНачалась эта история давно, без малого в самом начале сентября 2007 года, если быть более точным, то третьего числа. Ко мне, тогда еще только вступившему во взрослую жизнь, ошеломленному СУНЦом, тамошними людьми и порядками, пытающемуся все это осознать и принять, подошла невысокая, симпатичная улыбающаяся девушка с большими бантами в косах, и , продолжая улыбаться, спросила:"Привет! Ты тоже слушаешь рок?" Надо сказать, что вопрос был задан не просто так, ибо я тогда еще довольно активно носил всякую рок-атрибутику типа браслетов из плохой черной кожи с металлическими шипами, те смешные штуки, которые почему-то назывались "напульсниками", тяжелых(и совершенно холодные) ботинки-камелоты и, что и послужило, как потом выяснилось, причиной знакомства, тот самый балахон с КиШом, подаренный мне на день рождения лучшим другом. Я был немного растерян, так как, честно говоря, не привык к подобному вниманию. К тому времени мой опыт общения с девушками был весьма невелик, была одна большая недолюбовь, закончившаяся весьма плохо, хотя сейчас с этой девушкой вполне хорошо продолжаю общаться и все. Так что...Я немного растерянно и недружелюбно(это у меня такая защитная реакция. Эти самые защитные реакции тогда у меня вообще были весьма сильны и реагировали часто не на то, на что нужно) ответил, что, мол, да слушаю, есть такое дело. Мы обменялись еще парой реплик на эту тему, а потом Тома увидела кого-то из своих знакомых с ее параллели и, спросив у меня комнату, в которой я живу, убежала с ними здороваться. Я удивленно и растерянно смотрел ей в след, думая, что же это было. И, да, я был уверен, что она не зайдет. Так вот, я ошибся. Зашла. В первые недели она вообще довольно часто заходила, мы много разговаривали, узнавая друг друга, я потихоньку раскрывался и влюблялся в нее. С улыбкой сейчас вспоминаю те дни. Сложно было не влюбиться в такую девушку, как я узнал позже, многие в нее влюблялись, и я, если можно так сказать, вышел из этой ситуации, пожалуй, лучше всех которая первой знакомится, активно ломится общаться, тем самым помогая справиться с моей интроверсией, рассказывает о СУНЦе, о порядках и традициях, слушает ту же музыку, да и к тому же играет на гитаре. И я, конечно же, влюбился. Как я понимаю сейчас, я был ей весьма интересен, но если влюбленность с ее стороны там и была, то недолго. Тома, как я заметил, довольно сложно по-настоящему влюбляется в кого-то. но вряд ли сильно более того. Во всяком случае я был безумно рад и тем отношениям, которые сложились тогда и боялся проявлять какую-либо активность. Но тем не менее было несколько совершенно потрясающих вечеров, которые я до сих пор считаю одними из лучших. Когда она приходила приходила всегда она ко мне, а не я к ней. Вообще, я был у нее дважды. Один раз в самом конце первого семестра, второй - в самом конце моего десятого класса. с гитарой, за окном тихо-тихо падал снег, а она сидела и играла. "Новые люди" Сплина, их же "Остаемся зимовать", "Воин вереска" и "Королевна" Мельницы, многое другое...А я тихо-тихо подпевал, стараясь чувствовать, как бежит время. Потому что уже тогда понимал, что это самое время имеет обыкновение в такие моменты течь куда быстрее. А в одно из воскресений она пришла с самого утра, я в честь этого забыл на поход в театр классом. Мы говорили о Серебрянном веке, о поэтах и той жизни. А потом она принесла свою тетрадку, в которой были ее любимые стихи и потом читала их вслух. Я тоже читал то, что помнил наизусть. А помнил я, надо отдать должное, довольно много. Мы так сидели до темноты, а потом она снова ушла. А еще мы часто играли в мафию и тогда, естественно, ее присутствие мне было куда важнее, чем сама игра. Пусть мы и часто убивали друг друга, пусть нас почти всегда разводило по разные стороны, нам обоим это доставляло некоторый кайф. Что еще интересно, для Томы объятия не представляются чем-то особенным, для нее это обычная форма приветствия и прощания, по крайней мере с частью знакомых. Это, очевидно, для меня тоже было странно, необычно, непривычно, ибо раньше мое личное пространство волею, уж не знаю, случая ли, отношения ко мне людей, возраста ли, было вполне себе личным, то есть недосягаемым ни для кого. Но это уже частности.
Естественно, тогда я был, как это любят говорить авторы не очень хороших романов, влюбленным и совершенно счастливым идиотом. Оставим этот штамп на совести авторов, а его здесь уместность - на моей, и пойдем дальше в нашем путешествии по моей жизни.
Сейчас, зная Тому, я понимаю, что такой интерес с ее стороны не мог продолжаться бесконечно. И вот пришло время, когда она стала приходить куда реже, затем вовсе перестала. Вместо сташих обычными приветственных объятий - вежливый кивок головой. Я отвечал таким же кивком, а что мне оставалось. Я увидел, это было совсем несложно, следующий объект интереса Томы, да, как я сейчас понимаю, именно интереса
ЕЖа по имени Никита. Я его так и называл - еж. Прозвище и закрепилось. Я вообще заметил, что имена или прозвища, данные мной людям, часто приживаются. Эта привычка изменять имена сохранилась у меня до сих пор. Но история не об этом. Конечно, видеть это было чертовски больно. И обидно. Но я понимал, что ничего не могу сделать и наслаждался теми ставшими редкими мгновениями, когда Тома забегала ко мне. Старался в такие моменты задержать разговором или чем-нибудь еще. А потом ей надоел и еж, чему я, кстати был рад. Потому позже мы с ним подружились, хороший оказался парень. Дальше где-то на месяц я потерял Тому из виду, более или менее успокоился, пришел в норму, влился в обычную сунцовскую жизнь. Видел только Тому изредка в коридоре по дороге на уроки, и в эти моменты, конечно, все возвращалось. Но это было редко. А потом я заметил, что Тома вместо своих обычных ярких одежд стала носить всегда черное, но я не спрашивал о причинах. Тогда мы вообще редко разговаривали.
А потом пришел декабрь с его тихим, но настоящим зимним холодом, мягкими снегопадами и уютными вечерами на улице в свете серебряной луны и желтых фонарей. И в один из таких вечеров пришла Тома и позвала гулять. У нее была такая традиция, еще с ее десятого класса: брать кого-нибудь из ее знакомых парней, непременно брать у него кофту в моем случае это был балахон и гулять вокруг СУНЦа, разговаривая о жизни, рассказывая о себе и слушая другого. И тот декабрь был декабрем таких прогулок. Я не могу сказать, любил ли я ее тогда. Просто не знаю. Но что был счастлив, так это точно. В один из тех дней я впервые побывал у нее в комнате. Мы сидели и играли в "Контакт", и радости моей не было предела, когда я загадал слово, которое она и еще двое других, там присутствующих, не смогли разгадать. Хотя слово-то было простое, "карабин." Я, не мудрствуя лукаво, загадал первую вещь, что увидел. Этой вещью и оказался карабин на поясе у Томы. Как она смеялась, когда я сказал отгадку.
Примерно в тот же период ко мне подошел один из моих тогда друзей сейчас этого парня я сильно недолюбливаю, мы почти не общаемся и после некоторых колебаний сказал, что влюбился в Тому. Совершенно безумно влюбился, видеть ее ни с кем не может и все в таком духе. В те минуты я видел в том парне себя самого некторое время назад. Было так смешно и грустно. Я ничем не смог ему помочь.
А потом был второй семестр, общение с Томой сократилось до совершенного минимума, она занималась днями для того, чтобы поступить. И лишь после того, как прошли олимпиады, после того, как она получила свои дипломы, давшие ей поступление на ВМК, мы увиделись еще дважды в 10 классе.
В последние дни экзаменов, когда Тома уже была уверена в том, что поступила, она, насколько я осознал, прощалась с СУНЦом. Мы с ней довольно давно не виделись, и вот она к моей радости позвала меня гулять на Парк победы. Мы говорили об этом годе, она рассказывала о себе, о своем десятом классе, о своих мечтах. Одной из них была пройти на руках под Триумфальной аркой на Парке Победы, и она решила в тот день реализовать мечту. И сделала это, а я стоял немного в стороне и с улыбкой наблюдал за ней. Да, в тот день мы очень много разговаривали. Но я понимал, что это прощание. И был благодарен ей за тот день. Я, честно говоря, думал, что это такой последний день. Но я ошибся.
В день перед экзаменом по алгебре, моим последним экзаменом, мы с ней пошли в театр. Это было, кажется "Доходное место" в саду "Эрмитаж". Там очень уютный театр с неплохими актерами, но мы просидели там только первое действие. А потом, не помню уже почему, мы решили уйти. Доехали до того же Парка Победы, от которого Тома предложила идти пешком до СУНЦа. Да, она любит безумные идеи и это есть хорошо. Я, конечно, согласился. В этот раз разговоров было куда меньше. Был долгий путь по ночному лесу через Сетуньский заповедник, холод, пробирающийся под легкий плащ, молчание. Потрясающей красоты клочья молочно-белого тумана над чернеющей рекой. Да, мы всю дорогу, точнее почти всю, молчали. Я понимал, что вот теперь действительно конец. Что не будет больше таких дней. Что этот год, очень разный, заканчивается. И каким бы разным он не был, он мне очень понравился. Мы пришли в СУНЦ в два ночи, по пути угодив в болото, поэтому мои светлые штаны были по щиколотку в грязи, как и ее джинсы. Помню, как мы смеялись, раздумывая, как все это объяснять охраннику. Потом сидели еще два часа с ночными воспитателями, пили чай с плюшками. И в четыре я пошел спать. Точнее не спать, а проглядеть билеты, ибо я еще не начинал готовиться. В ту ночь я так и не лег. Утром, быстро сдав экзамен, пошел в комнату собирать вещи. Зашла Тома, чтобы окончательно попрощаться. Потом, в поезде, лежа в полудреме на верхней полке плацкарта и глядя на заходящее солнце я пытался сдержать слезы. Слишком явным было ощущение того, что все. Вот он, конец этого года. Что ничего и никто не вернется. Что когда я в следующем году приеду в СУНЦ, там уже не будет Томы. Да и не только ее. Я, честно говоря, не представлял СУНЦ без нее, настолько прочно они ассоциировались у меня друг с другом.
А потом было лето, была первая мфия на arttic'e. И стало куда легче. Я осознавал, что за концом всегда следует начало чего-то еще. И тот год постепенно становился пусть и приятным, но воспоминанием.
А потом начался одиннадцатый класс. Тома изредка появлялась, но я уже не любил ее. Было другое чувство. Я понимал, что любить ее, надеяться на что-то бессмысленно, что лучше продолжать по возможности прошлые отношения, но без всякой любви. Это было возможно, потому что я ничего не говорил ей о своих чувствах, и, как потом оказалось, поступил правильно. Потому что с теми, кто пытался с ней объясниться, насколько я помню, дальнейшие отношения у нее не складывались.В одиннадцатом классе она появлялась редко, потом вообще практически перестала появляться. Это дало мне возможность перестроиться, по-другому относиться к ней. Не ждать от нее смски, письма в контакт, чего-то подобного, не думать о прошлом, не анализировать, а просто радоваться, когда она звала куда-то и самому звать ее. Это оказалось так просто, когда я понял, что больше не люблю ее. А кайфа приносило не меньше, ибо она как была, так и осталась совершенно очаровательным и интересным человеком. С ума сойти, как давно все это было. В общем, одиннадцатый класс - это во всех смыслах изменение и укрепление меня как личности в целом. Тома во многом повлияла на становление моей личности, одиннадцатый класс и ее отсутствие помогли развиться тем основам, что были заложены в десятом классе. Хотя, конечно, иногда я жалел о прошлом. Но все реже.
А потом было лето поступления и не только поступления. В это время я уже активно вел дайри, поэтому рассказывать бессмысленно.
И МГУ, физфак, учеба, новые люди, новые эмоции захлестнули меня с головой. Я менялся, менялся в лучшую сторону. Мне было не до Томы, не до воспоминаний о прошлом. У меня было многое другое. Я встретился с ней в самом начале сентября, а потом не пересекался в течении нескольких месяцев. И не скучал, хотя изредка увидеться хотелось. Но, повторюсь, было слишком много нового, я менялся, формирование моей личности подходило к концу. А может и нет, может я ошибаюсь, считая так. Но в конце первого курса я понял, что все-таки соскучился. Я раздумывал, достаточно ли я соскучился или нет, но она написала. И тогда, в конце первого курса, мы достаточно часто встречались. Было много свободного времени, что у меня, что у нее. И Тома, видимо, тоже соскучилась. Никакой любви с моей стороны уже давно не было, слишком много времени прошло. Любовь осталась на той верхней полке плацкарта. Осталось чувство благодарности за то, как она повлияла на меня и дружба. Я понял, что с ней без любви по-своему интересно. Где-то, кажется, у Маши-Если мелькало выражение "Чтобы сначала Небо, и лишь потом тот, кто рядом". Так вот, это практически этот случай. В первую очередь окружающий мир, красота момента, свежий ветер и лишь потом голос и взгляд. Я думаю, именно в конце первого курса мы с ней независимо друг от друга пришли к выводу, что дружить у нас получается очень здорово и решили, что теряться так, как на моем первом курсе не есть хорошо.
А сейчас...А что же сейчас?
Сейчас любви давно нет, ей уступила место другая любовь. Совершенно другая. Те чувства, которые я испытывал в отношении Томы, в большинстве своем умерли, а я помню слова одного из фантастов, что нет ничего хуже, чем пытаться воскресить прошлые чувства. Получится несчастный, никому не нужный зомби, которого снова придется убить, что никому не доставит удовольствия. Осталось лишь мое глубокое уважение к ней как к человеку и чувство дружбы, если можно так сказать.
Добавлени еот 10.04.11.
Прошло несколько месяцев, за которые все очень быстро изменилось. Дважды Тома достаточно сильно обидела меня, хотя я и понимаю, что не умышленно. Встречи наши стали более редки. У нас как-то внезапно стало совсем мало тем для разговоров. Я уже не жду встречи с ней с радостью, не чувствую некой горечи и сожаления при прощании. Остаются лишь некая фальшь и сожаления и воспоминания о прошлом. Оконачательно я понял, что все, все действительно закончилось, во время нашей последней встречи. При встрече я просто поприветствовал ее, совсем забыв о том, что у нас маленькая традиция - объятия при встрече. Вспомнил только после ее напоминания. И в конце, когда мы уже расходились и она думала, идти ли ей в фдс, я сказал ей в отмет на фразу о том, что нам, скорее всего не по пути "Ну тогда удачи!", развернулся и ушел. И не было никаких сожалений. Были только сожаления о том, что все закончилось. Теперь уже окончательно, я думаю.